Что будет с лесопромышленной отраслью?

Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко предложила ввести временный запрет на  экспорт российского леса для наведения порядка в  лесной отрасли. Ранее губернатор Приморья Олег Кожемяко заявил, что вынесет на  обсуждение федеральных властей инициативу о  введении заградительных пошлин на  экспорт дуба-кругляка и  добивается полного запрета на  вырубку липы  — как ценного и  медоносного растения.

«Москва всерьез занялась выводом из  тени сырьевых направлений. И  если лесопромышленники не  хотят лишиться доходов, им надо предлагать свою повестку, — объявил недавно  вице-губернатор Александр Костенко   на  совещании в  Приморской ассоциации лесопромышленников и  экспортеров (ПАЛЭКС). Там  же  директор по  региональной политике ДФО АО «Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа» Сергей Железняк   заверил, что уже через два месяца лес в  Приморье можно будет «спокойно продавать на  экспорт через биржу». Так, по  его словам, государство хочет легализовать теневую часть рынка.

В 2006 г., когда принимался новый Лесной кодекс, предполагалось, что в  России существенно сократятся незаконные вырубки, из-за планомерно повышающихся вывозных пошлин начнется снижение объемов экспорта необработанного леса, а  параллельно будет развиваться собственная глубокая обработка древесины. Но  деревообрабатывающая промышленность сегодня если и  развивается, то  далеко не  ожидаемыми темпами.

По данным Дальневосточного таможенного управления, в  2016 г. через таможенные посты округа прошло 7,38 млн тонн древесины на  сумму $905 млн, в  2017–2018 гг. экспорт стабилизировался в  объемах 7,9 млн тонн, а  стоимость задекларированного груза выросла с  $1,05 до  $1,15 млн. Причем основные объемы экспорта приходятся на  круглый лес: в  2016–2018 гг. цифры составляли 5,45 млн, 5,69 и  5,62 млн тонн соответственно. По  стоимости необработанный лес занимает больше половины в  экспорте  — в  эти годы лесопромышленники задекларировали суммы в  $517 млн, $598 млн и  $619 млн.

Владимир Щербаков, генеральный директор ОАО «Тернейлес» : «Прекращать экспорт круглого леса просто нет смысла. Освоить все внутри России невозможно. К  примеру, «Тернейлес» перерабатывает 60%, 40% леса предприятие вынуждено отправлять непереработанным. Просто есть разные породы, диаметры, качество леса. На  внутреннем рынке ДФО мало что востребовано  — в  силу того, что население незначительно».

Павел Бочкарев, генеральный директор ООО «Гефест» : «Запретили вырубку кедра, и  дерево перестаивает, сгнивает и  валится при сильных ветрах. Кому это было выгодно?! Запрет на  экспорт круглого леса  — это конец Сибири и  Дальнему Востоку».

Для леса с  Дальнего Востока последние годы действуют серьезные ограничительные пошлины. В  июле 2007 г. они увеличились с  6,5 до  20%, с  2009 г. — до  25%. Но  с  2012 г. эта ставка действует только для азиатских рынков  — из-за обязательств России при вступлении в  ВТО. В  результате компании почти полностью потеряли рынок Японии, говорят лесопромышленники.

Денис Кондратюк, вице-президент ЗАО «ЛесЭкспорт» : «За 10 лет дальневосточники потеряли и  50% объемов на  китайском рынке. ДФО далеко не  дотягивает до  советских параметров экспорта древесины. В  результате наши рынки занимают США, Канада, Австралия, европейские лесозаготовители».

По словам лесопромышленников, 2019 г. будет для них крайне сложным: с  1 января введена 40-процентная пошлина на  экспорт круглого леса для предприятий, не  имеющих деревообрабатывающих мощностей. Многие лесозаготовители не  получили квоты на  экспорт и  не  могут отправить древесину заказчикам.

Павел Корчагин, генеральный директор ПАЛЭКС : «Это похоже на  передел рынка. Между тем 10–12 тыс. человек трудоустроено в  лесной отрасли, 40 тыс. человек  — члены семей, работают в  смежных отраслях: сервисных, транспортных компаниях и  так далее. Зачастую никакой другой работы на  селе нет. Куда они все пойдут? Лес воровать или пополнят ряды безработных».

«Как резидент свободного порта, мы планировали примерно 50% продукции отправлять на  экспорт в  КНР и  Корею, так строился бизнес-план, — делится  директор по  развитию ООО «ДВК-ВУД Лесозаготовка» Виктор Рыкованов . — Если  же граница закроется, мы будем нести убытки».

Виктор Дорошенко, генеральный директор ОАО «Приморсклеспром» : «Мы на  северах отгрузили три парохода и  на  каждый кубометр получили $6 убытка. Сколько я  продержусь, пока не  съем «оборотку»? Ответа ни  от кого не  получено».

При этом на  региональном уровне свои задачи.

Так, арендаторам лесов предлагается активнее заниматься лесовосстановлением. Концепция простая  — вместо одного срубленного дерева арендатор должен засадить пять саженцев такой  же породы. «В  проектах освоения лесов, которые принимаются на  3–5 лет, прописаны четкие критерии  — где какие породы надо высаживать, содействовать их росту, — говорит  Денис Кондратюк . — Объемы научно обоснованы. Пройти проект освоения лесов так  же непросто, как утвердить проект постройки дома. Процедура занимает год в  аккредитованной государством организации, затем проект проходит экспертизу, нужно 20 подписей чиновников. Кроме того, это дополнительные расходы. По  нашему предприятию  — не  менее 50 млн рублей ежегодно. Притом, что «ЛесЭкспорт» один из  немногих имеет два собственных лесопитомника. На  создание этих структур потрачено шесть лет и  не  один миллион.

Источник:  «Конкурент»